Он закрыл книгу и прижался затылком к ее груди. Сразу стало тепло, уютно и спокойно.
— Большой байкерский чай — в пивную кружку кипяток, не меньше двух пакетиков чая, лучше три, и сахар.
— Вот, — встрял Саблин, — слышите, Николай Александрович? Не на основании пустой гипотезы, как это ухитрились сделать вы, а на основании твердого и определенного анализа. Там еще дальше было, Лев Станиславович…
— Ну, это я не знаю… Я просто предположил, как могло быть. А что, думаешь, не могло?
Он вызвал Филимонова и спросил, почему механизм травмы не описан детально.
— Ну… я все документы уничтожил. И вам решил не говорить. Простите меня. Мне жаль, что так вышло.