Сергей пообещал дождаться, когда художник освободится, сделал заказ и погрузился в свои мысли.
— Ну как — при чем? Откуда вы могли узнать, что Коля Гаврыш напортачил с диагнозом? Значит, прочитали акт и все поняли.
— Саблин, мы все стареем, это нормально. Не заморачивайся из-за этого. Не бойся ничего, у тебя впереди еще много лет активной работы. И перестань так болезненно реагировать на то, чего ты не можешь изменить. Одни работают — другие пожинают лавры. Так было всегда и всюду. Это закон жанра.
Может быть, это и к лучшему. Он, наконец, разведется и станет жить с Ольгой и ее приемным сынишкой. У него будет новая семья, новая работа. Одним словом, новая жизнь.
Его не устраивало все, и в том числе то обстоятельство, что проблемы, возникающие в отделении, решаются какими-то «левыми» способами при помощи ворованного спирта. Напряжение в отношениях с сотрудниками нарастало с каждым днем, бывшая заведующая не собиралась сдавать своих позиций, а Саблин велел принести со склада новые аппараты и приказал старые убрать с глаз долой.
Через несколько минут в кабинете появилась Жанна Аркадьевна. Она была в шоке, это Саблин сразу понял по тому, как громко и спокойно она говорила. Шок проявляется у людей по-разному, одни уходят в молчание и ступор, другие спокойно занимаются неотложными делами, третьи впадают в истерику. Ильина, судя по всему, принадлежала ко второй категории и пыталась организовать то, что ей казалось наиболее разумным: если муж просто плохо себя почувствовал и вызвал «Скорую», а через час уже умер, значит, врач «Скорой» сделал что-то не так, и пусть вскрытие проведет сам начальник Бюро судебно-медицинской экспертизы и выведет на чистую воду врача-неумеху.