Странно, что Саблин этого не понимает. Он ведь так интересуется смертью… Наверное, ему не хватает душевной тонкости, чтобы почувствовать всю сложность вопроса так, как чувствую ее я.
Теперь в моих руках рицин. Только один рицин. Без всяких примесей, чистый и великолепный в своей смертоносной силе.
Гаврыш поднял голову и с вызовом посмотрел на Саблина.
— Но, может быть, он действительно не видит? — осторожно предположила мать.
Во второй половине банкета гости уже не сидели за столами, а свободно перемещались, общаясь и что-то живо обсуждая, пересаживались, менялись местами. Сидевший рядом с Саблиным начальник следственного управления отправился к столику юбиляра, а его место тут же заняла Каширина. Поговорили о том, как хорошо выглядит именинник, как замечательно и продуманно все организовано, одним словом, вели ни к чему не обязывающий легкий разговор, в котором активно участвовала и Ольга.
— Сегодня уже поздно, — заявила она, закончив глажку и оглядывая комнату, — с уборкой затеваться не буду. Но живешь ты, Сережка, по-свински, нельзя так. Завтра я работаю с десяти утра до десяти вечера, а послезавтра приду часиков в семь, покормлю тебя и наведу тут чистоту, а то так и завшиветь недолго.