— Да. Но не от костра из слов. Летани — это такое знание.
— Ладно. Чем раньше ты об этом узнаешь, тем лучше. В конечном счете, это избавит нас от многих неприятностей.
— Но ломать головоломку из-за того, что ты не в силах ее решить, значит отречься от летани. Я не из таких.
— Все эдема руэ — одна семья, — объяснил я. — Единый круг. Неважно, что некоторые из нас не знакомы друг с другом, все равно мы все семья, все мы близкие. Иначе нам нельзя, мы ведь чужие везде, куда ни приходим. Мы рассеяны по свету, люди нас ненавидят.
И Вашет оставила нас один на один и направилась к каменной скамье, стоявшей метрах в пятнадцати от нас, на которой сидела еще одна женщина в красной наемничьей одежде. Целеана сделала вслед Вашет какой-то замысловатый жест, которого я не понял.
— Все было не так, с начала до конца, — сказал я. — Ланре был чудовищем. Предателем. Песню надо переделать.