Я бросил письмо, встал и распахнул дверь в свои комнаты. В коридоре стояли навытяжку двое стражников Алверона.
— Это не… как там назвал его мальчик нынче утром?
— И, если меня придется искалечить, будет лучше, если это будет сделано до того, как многие догадаются, что я — человек, а не какой-то безликий варвар, — резко сказал я — далеко не так резко, как мне хотелось бы.
— Это потому, что у тебя хороший гнев, сильный, — гордо сказала она. — Как я и говорила. Я это знаю, потому что забрала часть его. Я вижу, что там есть еще.
Я тихонько кашлянул, и Аури обернулась в мою сторону. Она соскочила с трубы и понеслась ко мне через крышу, остановившись в нескольких шагах от меня. Ее улыбка сияла ярче луны.
В большинстве стран Содружества — да, пожалуй, и во всех четырех краях цивилизации — семья, которая ютится в тесной хижине, довольствуясь всего несколькими предметами мебели, считается бедной. Почти нищей.