На следующий день он вернулся, ведя за руку жену, которая сильно хромала.
Он показал направление на Оршу и отправился по своим делам.
Купцы кивнули. По-немецки они не понимали ни слова.
Верь мне, Арсение, через века это место будет наводить ужас. Но тяжесть его чувствуется уже сейчас.
Арсений вспоминал скорбные события своей юности, но воспоминания его были теплы. Это были уже воспоминания о ком-то другом. Он давно подозревал, что время прерывисто и отдельные его части между собой не связаны, подобно тому, как не было никакой – кроме, может быть, имени – связи между белокурым мальчиком из Рукиной слободки и убеленным сединами путником, почти стариком. Собственно, по ходу жизни менялось и имя.
Путешествуя к востоку от Руси, сказал Амброджо, итальянский монах Джованни дель Плано Карпини таких людей видел. Или ему о них рассказывали, что, конечно, не одно и то же.