Потому что и так до кожи вокруг раны не дотронешься, а еще и зелье жжется дико. Ладно, теперь можно свистнуть Осакат, пожевать горькую травку и дать ей перебинтовать рану.
Поскольку, рассказывая собеседнику эту поучительную историю, я, мило оскалившись улыбкой сумасшедшего убийцы и могучего колдуна, поигрывал тем самым кинжалом, который вынули из груди покойного (к моему собственному удивлению, после уплаты выкупа мне его вернули), трактирщик сумел уловить некий тонкий намек, скрытый в этой трагической повести. После чего у него внезапно появилось желание рассказать мне, как тогда было дело.
— Тов’хай, — быстро перерабатываю я сюжет. — Садись Нит’кау на плечи. Живо!!!
Да и местные в ответ тоже не журились и с радостью вгрызались в добычу, коли считали, что она им по зубам. Я вот, например, не спрашиваю, где были взяты лодки, на которых мы едем. Хотя Витек, облазивший каждую, уже доложил, что почти все они, судя по особенностям конструкции и племенным узорам, из разных племен и родов.
Несколько раз мы пытались к ним подойти, но «коровы» почему-то нас не особо жаловали. Вернее, они вообще нами не интересовались, в смысле, самостоятельно подплывать к лодке и подставлять пузико для ласкового почесывания не спешили. И всплывали каждый раз в новом месте, и почти сразу ныряли обратно, не давая возможности к ним подплыть, что тоже с их стороны было не слишком вежливо.