Я смотрю на Дик’лопа в изумлении. Он довольно лыбится.
Мы резко прибавили ходу и, вырвавшись из середины каравана, вышли вперед — к лодкам наших вождей и старшин.
Командир всегда стоит в первом ряду на правом фланге, напевая приказ о типе построения (в два, три, четыре, шесть и двенадцать человек по фронту). Так что все бойцы привычно находят свое место согласно этому ориентиру, даже если стоящий четвертым в третьем ряду прибежал первым, а стоящий рядом с командиром — последним.
Опять же, на основе собственных наблюдений могу сказать, что чем больше надежд возлагают старшие на подростка, тем больше тумаков ему достается. Потому как по-другому учить тут не умеют. М-да, и тут особенности менталитета и восприятия жизни.
— Конечно, она, — вздохнул он и, утомленно задрав очи горе, скорчил этакую гримаску. Где только понабрался, сволочь, этаких манер? Вот чует мое сердце, это его евоная баба научила. Потому как раньше я за ним этаких замашек не замечал.
Так что оуоо «наши» морды бить оуоо «не нашим» с ходу не стали. Сначала они провели переговоры, обмены любезностями и изысканными посыланиями на фиг. Вот где-то на этой фазе Тов’хай и занял свою зрительную ложу на балконе ближайшего холма и начал «лорнировать» невооруженным глазом сцену театра военных действий.