А народ тем временем начал праздновать уже всерьез. Лопали кашу и рыбную похлебку. Пели баллады, которые в сопровождении военного оркестра звучали не так занудно. Впервые за долгие недели послушали колокол. Не то чтобы опасность окончательно миновала. Просто иногда бывает очень полезно послушать колокол. Просто так. Для души!
— Конечно, помню, — уверенно ответил он мне.
Я мельком глянул на «измельчавшего» потомка почтенного прадедушки и сочувственно покачал головой в знак согласия. Да, прежде народ-то покрепче был, согласно кивнул я ему, доставая из-за спины кувшин вина, который прихватил с собой в качестве пропуска в любую компанию нормальных мужиков. «Малыш» Бокти глянул на кувшинчик в моей руке с высоты своего (немногим меньше Лга’нхи) роста, одобряюще мотнул здоровенной, как прикроватная тумбочка, башкой, горестно вздохнул и подставил чашу.
И если бы горские дрались на нашей стороне, а не мешали «забритым», наверное, ни один пират не ушел бы от праведного возмездия и встречного ограбления. А так почти треть лодок, которые я уже мысленно начал считать своими, слиняли вместе с экипажами.
Собственно, я пытался понять, как тут ведутся дела, что почем, есть ли хотя бы зачатки денежных отношений, как быть, что делать и кто виноват? Откровенно говоря, хотелось слинять отсюда как можно скорее, пока мы тут не напортачили выше крыши, подгадив Леокаю и тем самым навредив себе, ибо «добрый дедушка» при случае умел быть и злым.
В бою людей я уже убивал. Раненых и пленных вон тоже убить сподобился. Следующая ступенька — массовый геноцид. А как еще назвать нападение на поселок с женщинами и детьми, который сейчас защищает небось максимум полсотни воинов? Тут нравы и так излишним гуманизмом не блещут, а если сейчас в поселок ворвутся разгоряченные битвой воины, не надо обладать особым воображением, чтобы понять, что там произойдет.