Ну а дальше расчет простой: у нас одиннадцать лодок и на них семьдесят человек. А у супостатов лодок раза в полтора больше, и забиты они до отказа, поскольку груз им везти в них не надо. Так что на сотни полторы можно смело рассчитывать.
Утром пришлось вспомнить все радости «тропы войны» по методу Лга’нхи. То есть никаких костров, никаких запасов еды с собой и никакой жареной-вареной пищи и прочих радостей каменновековой цивилизации. На тропе войны мы уже не мы — мы звери, алчущие крови тигры, подкрадывающиеся к своей добыче, и прочая-прочая-прочая. У Бокти была схожая философия, а может, он просто не пожелал уступать в кровожадности перед моим товарищем. Потому-то утром я остался без завтрака. И даже мяса сырого сурка-кролика мне не обломилось, поскольку плыли мы на лодке, а такому орлу, как Лга’нхи, охотиться на рыбы впадлу. Рыба — это не добыча и даже не еда. И потому.
Но он не стал тараторить «Ведомость» по памяти. Он ее Читал. Мучительно складывая буквы в слоги, а слоги в слова, сбиваясь и путаясь подчас в именах. А когда дочитал, оказался бледным и измученным, словно все наши лодки разом на хребте через горы перенес. Но народ это оценил по высшей мерке.
— Эй! Так не честно! — естественно, сразу начала орать Осакат, вообще не терпевшая, чтобы кто-то брал над ней верх. — Ему нельзя это знать!
Нет, не то чтобы я ему как-то там не доверял или сомневался, просто хотел понять. Мы ведь с ним уже больше полугода бок о бок живем. И уж столько всего вместе вынесли, что общих ярких воспоминаний о прошлом у нас побольше будет, чем в ином племени, все время живущем тихой жизнью. Столько совместных радостей, огорчений, потерь и находок. Столько разделенных трапез, пьянок и трудов. А ирокезом он почему-то решил стать только сейчас. И было в его глазах что-то, что объясняло этот выбор.
Но это если следить за оружием. Лга’нхи-то я в свое время инструкции дал. И каждый день нашего путешествия по морям, по волнам, он старательно обтирал его сухой тряпочкой и смазывал жиром, считая это неким ритуалом-подкормкой Волшебного Меча. А вот Митк’окок небось засунул шестопер в какой-то тайный подвал и держал там, толком не ухаживая. Вот вечно влажная атмосфера прибрежного поселка и добралась до бесценной цацки. Особенно в скрытые от людских глаз места. Так что, видно, придется снимать набалдашник с древка, убирать ржавчину и собирать все заново. Только бы при этом не испортить вещь окончательно!