— Итак, Сергей Михайлович, давайте обсудим ситуацию со смертью грудных детей за прошлый год в нашем городе, — начала она. — Что у вас происходит с педиатрами? Почему они пишут на вас жалобы? От этих жалоб у меня уже сейф распух. И я как прокурор по общему надзору должна понимать, что в этих жалобах правда, а что — результат ваших плохих отношений с авторами сих эпистол.
— А ты перескажи, Петенька, — ласково попросила Ольга. — Мне ведь интересно.
«…Обнаруженные микроскопические изменения в стенке аорты по литературным данным более всего соответствуют морфологической картине синдрома Гзелля-Эрдхейма (или идиопатического кистозного медианекроза аорты)…»
— Я положила вам документы Сергея Михайловича Саблина на стол вчера в тринадцать сорок, у меня это зафиксировано в контрольной карточке, которую вы же сами выставили на прохождение приказа о назначении доктора Саблина, — отчеканила она ровным голосом. — Если позволите, я подойду к вашему столу и покажу, где лежат бумаги. Мне их отсюда очень хорошо видно.
Оставалось сформулировать выводы. И Сергей позвонил Кашириной.
Он уселся в кресло для посетителей, закинул ногу на ногу, всем своим видом показывая, что требует четкого и правдивого ответа. Как она сказала? Правильно строить отношения с подчиненными? Вот пусть и посмотрит, как новый завгистологией их строит.