Светлана между тем влетела, как ветерок, в приемную и, подождав, пока Сергей войдет, закрыла дверь изнутри на ключ.
Сергей напряг зрение, прищурился — давно пора начинать носить очки, а то с этой работой скоро ослепнешь! — и всмотрелся в то, что лежало на поверхности длинного стола, за которым восседали председательствующая на конференции врач, рецензент и ведущий протокол секретарь. Перед Черновой действительно маячили два пятна — красное и синее. И точно такое же синее пятно виднелось на том месте стола, где сидела вышедшая на трибуну рецензент. Неужели Филимонов прав? Какая мерзость! Какая подлость по отношению и к умершему ребенку, и ко всем детишкам, которым еще предстоит умереть от врачебной халатности, и по отношению к экспертам, которые тратят силы и здоровье на то, чтобы установить истину. Нет, война. Только война. Но Виталик-то каков!
— И не просто женщины, а очаровательные женщины! — встрял «Кургузый». — А я, с вашего позволения, представлюсь сам: Таскон Лев Станиславович, эксперт-биолог. Работаю в отделении биологической экспертизы вещественных доказательств. Светочка, душенька, вы позволите, я самолично отрекомендую нашу Изабеллу Савельевну, дабы новый сотрудник сразу получил наиболее полное представление об этой выдающейся личности.
— Ты слышал? Это вообще что? Это как такое может быть? Или я сплю?
Он хотел было добавить, что его отчество «Михайлович», а никак не «Петрович», но промолчал. Очень уж интересно было узнать, что же такое произошло сегодня и не должно повторяться впредь.
— Поедешь в областной мединститут, там на кафедре судебной медицины через две недели начинается выездной цикл, — приказал начальник Бюро.