— Саблин, Саблин, твоя самовлюбленность родилась на сто лет раньше тебя самого и после твоей смерти переживет тебя в веках! Уймись уже. Нестерова — знающий специалист. Ты — молодой. Она знает намного больше тебя. Все нормально.
Он хотел добавить еще что-то о чрезвычайно редкой встречаемости заболевания, но внезапно с удивлением понял, что не может вспомнить нужные слова. «Частичная моторная афазия, — машинально пронеслось у него в голове. — И голова покруживается. Черт, и кисти рук онемели, я обратил внимание после вскрытия. И Света сказала, что я бледный. И эта головная боль, распирающая… Только этого не хватало».
— Может быть, ребенок умер все-таки от синдрома внезапной смерти, а не от вирусной инфекции?
— Тебе действительно трудно? — тихо спросил он.
Водитель Сеня, тот самый, что встречал его когда-то в аэропорту, ничего спрашивать не стал. Молча кивнул, когда Саблин назвал адрес, слегка посторонился, чтобы Сергей мог поставить на заднее сиденье «экстренный чемоданчик», который он брал с собой на дежурство, а выруливая на трассу и объезжая здание Бюро с той стороны, куда выходили окна начальника, просто показал на эти окна глазами. Сергей уже научился понимать Сеню без слов и снова достал телефон из кармана. Двояк был человеком неоднозначным, но все, связанное с дежурствами и острой необходимостью, обычно понимал правильно.
— Да нет, Чума, педиатры-то как раз делают все, что могут, — вздохнул Сергей. — У меня к ним претензий нет, у них и диагностика на уровне, и лечение. Они высококлассные специалисты, они делают все возможное для профилактики инфекционных заболеваний в периоды эпидемий. И борются с этими заболеваниями грамотно.