— Башни — опасны, — раздался позади парней мужской голос.
С поклоном в комнату вошел слуга в черно-золотой ливрее, в руках серебряный поднос, на нем — голубой тазик для умывания, кувшин, брусок желтого мыла и небольшое полотенце; он с тревогой взглянул на Агельмара. Морейн жестом указала слуге поставить поднос на стол.
— Та'верен. — Лойал почесал за остроконечным ухом тупым пальцем и слегка пожал плечами. — Старейшина Хаман всегда утверждал, будто я никогда не слушаю, но кое-что я слушал. Иногда слушал. Вам, конечно, известно, как плетется Узор?
Кабинет Лорда Агельмара, как и все помещения в крепости, нес на себе печать практичности, сугубой утилитарности. В наружной стене — бойницы, на толстой, скрепленной железными полосами двери, с собственными амбразурами для стрельбы, — тяжелый засов. Здесь висел лишь один гобелен. На нем, закрывавшем всю стену, были изображены люди в таких же доспехах, как у солдат Фал Дара, сражающиеся на горном перевале с Мурддраалами и троллоками.
Ранд открыл было рот, чтобы извиниться, но Эгвейн повернулась к нему спиной раньше, чем он успел вымолвить хоть слово. Упершись взглядом в спину девушки, Ранд проглотил все, что намеревался сказать. Ладно, все в порядке. Если она хочет быть такой, я поделать ничего не в силах.
Капитан повернул круглое лицо к Ранду, а когда появились Том и Мэт, он и на них уставился лишенным всякого выражения взглядом.