Узколицый вновь бросил взгляд на эфес Рандова меча, — у всех на виду блестела бронзовая цапля, — и глаза Белоплащника мгновенно расширились. Затем он поднял взор, всмотрелся в лицо Ранда и недоверчиво хмыкнул.
— Вот, значит, почему фургон торговца стоит словно брошенный. Я слышала, как народ хлынул к нему, но я не могла уйти от миссис Айеллин, пока у нее не прошел приступ лихорадки. Совет расспрашивает торговца о событиях в Гэалдане, так? Насколько я их знаю, они зададут все неправильные вопросы и ни одного правильного. Ладно, Кругу Женщин придется заняться этим, чтобы выяснить хоть что-то полезное.
Местные жители не только держались настороженно, они казались крайне встревоженными. На дороге оказалось столько людей, идущих там и тут, что, когда с первыми лучами солнца, выглянувшего из-за горизонта, появились фермерские двуколки и фургоны, даже обычный неспешный шаг лошадей был замедлен теперь вдвое. Никто из фермеров не был расположен к путникам и не предлагал подвезти их. Более вероятно было нарваться на кислую мину и на проклятие, мол, дел невпроворот и все торопятся, а тут еще мешают всякие.
— В Эпоху Легенд, — продолжала Морейн, — некоторые Айз Седай могли раздуть самую малую искру жизни и здоровья, оставшуюся в человеке. Те дни прошли, и возможно, навсегда. Столь многое было потеряно — не только секрет изготовления ангриалов. Если бы помнили, то сколь многое можно было сделать, о чем мы и мечтать не смеем. Очень, очень мало нас теперь. Почти все таланты исчезли, а большинство из оставшихся стали, судя по всему, слабее. В больном должны оставаться воля и силы, чтобы даже сильнейшие из нас могли преуспеть на пути Исцеления. Большая удача, что твой отец сильный человек — и душой, и телом. Как бы то ни было, он много труда потратил на борьбу за жизнь, но все силы, что остались, теперь нужны ему для выздоровления. Оно потребует времени, но порчи больше нет.
— Были заключены, — улыбнулся Агинор; его желтые зубы смахивали на клыки. — Некоторые из нас ныне не заключены. Печати слабеют, Айз Седай. Подобно Ишамаэлю, вновь мы идем по миру, вскоре появятся и все остальные. В своем плену я оказался слишком близок к этому миру, я и Балтамел, слишком близок к тому, что нас измельчит, перемелет Колесо, но скоро Великий Повелитель Тьмы освободится и даст нам новую плоть, и мир опять будет нашим. На сей раз у вас не будет Льюса Тэрина Убийцы Родичей. Повелитель Утра не спасет вас. Нам ведом теперь тот, кого мы ищем, и остальные из вас нам без надобности.
— Разве губернатор издал какое-то распоряжение, которое запрещает нам уехать? — сказала Морейн. Она тоже спешилась, но стояла в стороне, не выходя на свет, вырывавшийся из дверного проема на темную улицу.