Еду они закончили в молчании и в молчании же проскакали через ворота и направились по Кэймлинскому Тракту. Взгляд Морейн не отрывался от горизонта на северо-востоке. Позади них жалось в страхе запачканное дымом Беломостье.
— Тогда завтра, — сказал Перрин, с улыбкой взвешивая боевой топор в руке. — Морейн и Лан, когда мы им все это покажем, они нас поймут.
Байар поставил фонарь на землю и наклонился, проверяя путы. Он грубо подергал веревки на запястьях Перрина, вывернув юноше руки в суставах. Обнаружив узлы такими же тугими, как их он оставил, Байар потянул за веревку у лодыжек связанного, протащив Перрина по камням. Белоплащник внешне выглядел очень похожим на скелет — и откуда столько силы, — но с Перрином он обращался так, будто тот ребенок. Таков был еженощный порядок.
— Временами мне хочется, чтобы он солгал, — тихо произнес Гавин на ухо Ранду. — Хотя бы раз. Жизнь рядом с ним могла бы стать легче.
— Морейн Седай и Лан присмотрят за ними, — ответил Перрин. — А как только мы доберемся до реки, они присмотрят и за нами.
Ранд вскочил с кровати, почесываясь, и нагнулся за плащом. За ночь одежда его высохла и покоробилась, а кожа под нею зудела.