С первым светом на улицах, несмотря на ранний час, народу оказалось много. Правда, каждого занимали свои собственные дела, и никто не обращал внимания на двух молодых парней, шагающих к околице, — чужаков вокруг и без того хватало. А Ранд тем временем напрягал каждый мускул, стараясь держаться прямо. Его не покидала мысль: нет ли среди спешащих по улице людей Приспешников Тьмы? Вдруг кто-то дожидается ту женщину с кинжалом? Или Исчезающего?
— С тобой все хорошо, Мэт. С тобой все хорошо. Он не может нам ничего плохого сделать. Мы ему не дадимся. — Он чувствовал, как вздрагивает Мэт, всхлипывая ему в куртку. — Он нам ничего не сделает, — шептал он, страстно желая поверить в свои слова. Защищающая сила делает тебя уязвимым. Я уже схожу с ума.
Вдруг он разом позабыл о боли. Его каблук вывернул из сухой земли один из гладких камней. Оторопев, Ранд уставился на него, а в ответ на юношу зияли пустые глазницы. Череп. Человеческий череп. Ранд взглянул на дорожку, на ряды гладких бледных камней, всех в точности похожих один на другой. Поспешно он отдернул ногу, но ни двинуться, ни остаться на месте, не стоя на камнях ногами, он не мог. Шальная мысль обрела неясную форму: о том, что вещи могут не быть тем, чем они кажутся, но он безжалостно загнал ее обратно. Думать здесь — опасно.
Эгвейн одолела косогор и нагнала мужчин, пятками подгоняя Белу. Улыбка облегчения расцвела на ее лице, когда девушка увидела их.
— Мэтова работа, — с уверенностью в голосе заявила Найнив. — Вечно он подбивает других на проделки, и те, кому случится быть рядом с ним, теряют и ту еще оставшуюся малость умишка, с которой родились.