Заставить себя расслабиться Перрин не мог. Вечерами он бродил, снедаемый тревогой, меж фургонов, раскрашенных во все цвета радуги, его беспокоило еще и то, что больше никто, казалось, не видел повода для тревог. Туата'ан пели и танцевали, готовили ужин, ели у лагерных костров: фрукты и орехи, ягоды и овощи, но никакого мяса — и занимались мириадами домашних дел, будто их нисколько не заботило, что творится в мире. Повсюду носились и играли дети — играли в прятки, салочки между фургонов, лазали по деревьям вокруг лагеря, смеялись, кувыркались вместе с собаками по земле. Ничто в мире не тревожило Туата'ан. Никого из них.