Минуту молчали, Сидор Ильич перебирал бумаги на столе.
— Все, что нужно, уже сказал Алексею, — холодно возразил собеседник.
— Почему? — Густые брови взлетели вверх. — А Шверник с Микояном?
— Мне все равно, что делать: будет зарплата — будет работа. Хоть в космос лететь.
Конец фразы был смазан дружным смехом. Не удержался даже Устинов, он снял очки, оперся локтем о стол, прикрыл лицо рукой, но трясущиеся плечи ясно показывали, что чувствует пятидесятивосьмилетний секретарь ЦК КПСС.
— Рассказывай уже, что непонятно? — и про себя: «Черт, где прокол-то?» — но вслух продолжил: — Самиздат верни и не порти себе глаза на плохих копиях. Нет в этом чахлом запретном плоде ничего интересного, уж поверь.