«Хороший» открывает рот и, обдав меня запахом свежего перегара и гнилых зубов, интересуется: «Гыр гахыр кво тебеюс?» Возможно, он сказал как-то иначе, но я расслышал именно так. Я буквально чувствую, как от такого вопроса у меня вытягивается лицо. Ну и что я ему отвечать должен?..
Но так как пушек у меня нет и в ближайшее время не предвидится, то нужно готовиться к штурму по-другому. Можно, например, с помощью шестов забежать наверх, до ближних бойниц, потом влезть внутрь, а уж там… Там — дело техники.
Ага. Ну, что-то такое у меня уже было. Тогда я объяснял своему другу, что не желаю получить от него пулю в спину только за то, что медсестра Марина предпочла ему меня…
Ага. Джильберт Хэб, значит. Что-то знакомо мне это имечко…
В раю? Он имеет в виду — до грехопадения? Когда Адам и Ева бродили по эдемским садам обнаженные?! Матерь Божья!..
Несмотря на все мои старания, легкая победа основательно подорвала дисциплину в отряде. Нет, караульная служба исполнялась, и на зарядку парни выбегали, и тренировались до седьмого пота. Но оборзели. Другого слова я подобрать не могу. Все чаще и чаще бойцы в свободное от службы время отправлялись не в лес по грибы, а в ближайшие деревушки — по бабам! И никакие наказания не могли их остановить. Ситуация стала удивительно напоминать старинную песню «Тучи над городом встали. В воздухе пахнет грозой…». Причем грозой уже не просто пахло, а прямо-таки разило на километр…