Стоило бы добавить, что я его презираю и хочу перерезать глотку, и сам дьявол не спасет его.
Повертев раскалывающейся на части головой, я окончательно убедился, что дорога потерялась. Как и куда — понятия не имею, но потерялась.
И уже через три часа мы внимательно разглядывали то, что тут называют манором. Ну-у… Этого я не боюсь: это — фигня, а не замок!
Энгельрик прилежно заорал. С франкского корабля заорали что-то в ответ. Слов я, разумеется, не понял, но по интонации сообразил, что нас посылают далеко и надолго. Ну и ладно, не больно-то и хотелось…
— Слушай, святой отец, а у нашего Рейнхирдта прозвище какое-нибудь есть?
Тем временем Энгельрик разъяснил франкам текущую ситуацию. На свой лад. Франки, поняв, что топить их прямо сейчас не станут, кинулись ко мне доказывать, что я — самый лучший, самый благородный и самый правильный враг на свете. Ну да ладно, пусть потешатся.