Бум-Сук, разумеется, отрицал, что Мин-Сик его друг, затем спросил, почему день был жутким.
— Нет, сэр, не думаю, чтобы я понимал, к чему вы клоните.
Эрни помрачнел. (Ларс, надо убавить освещение.)
Ответа нет. Только смутные подводные шумы. Луиза обследует потолок.
Я знал, что именно такими они и будут. Быстро ополоснулся под душем, натянул пижаму и почистил зубы. Кровать была твердой, но лежать на ней было так же удобно, как на таитянском пляже. Хоггинсова Хренотень пребывала восточнее мыса Горн, я был цел и невредим, а Денни, дорогой мой Денхольм, оплачивал счет. Брат познается в беде. В моих зефирных подушках пели сирены. А вот поутру жизнь начнется заново, заново, заново. На этот раз я все буду делать правильно.
Полагаю, да. На нашем семинаре профессор спросил, была ли лекция плодотворна; я предпочла другое слово — «информативна», — и спросила, почему чистокровные относятся ко мне с таким презрением, хотя я не даю им никакого повода для оскорблений.