Двуличный архивист, на мой взгляд, не принес бы большой пользы будущим историкам. Не могли бы вы рассказать мне кое-что еще о Смотрителе Ли? Он играл большую роль в вашей жизни у Папы Сонга, а на суде его дневник обернулся тяжким свидетельством против вас. Какого рода смотрителем он был?
— Я буду молиться за тебя старому отшельнику.
Удержался от того, чтобы забить фаготом насмерть этот изъеденный сифилисом труп. Не удержался от того, чтобы прошипеть — будь, мол, Эйрс наполовину так хорош в качестве мужа, как хорош он в качестве манипулятора и вора идей у людей талантливей его, его жена, возможно, поменьше ходила бы налево. Стоит подумать, добавил я, какое доверие вызовет его кампания по втаптыванию в грязь моего имени, когда европейская общественность узнает, что за женщиной была Иокаста Кроммелинк в личной жизни. Это его ничуть не задело.
Последовала пауза. Тигровая лилия вспыхнула и спросила, долго ли нам пришлось путешествовать. Это, как я поняла, был пароль.
Он вручает ей стопку из девяти побуревших от времени конвертов, на каждом из которых повторяется адрес: «Для передачи Руфусу Сиксмиту, эсквайру, Колледж Кая, Кембридж, Англия». На одном из них совсем свежее пятно от пакетика с чаем. Все они сильно помяты и торопливо разглажены.
— Вынужденное бремя, — поведал он мне. — Мамино хобби состоит в коллекционировании незначительных недугов и лекарств для их излечения. Папа работает в Министерстве статистики и засыпает перед 3-меркой, уткнувшись носом в стакан.