Правда единственна. Все ее «версии» суть неправды.
Кассирша игралась со своими здоровенными этническими кольцами-серьгами.
— Мой муж тебя любит, — сказала, одеваясь, жена.
Да, согласился я снова. Ее ногти высвободили прядь моих волос, попавшую под ворот жилета.
Нишей выживания для нее и Уорлока-Уильямса было служение сестре Нокс в качестве овчарок. Мне вспоминались «Утонувшие и спасенные» Примо Леви.
Это была плутовская картина под названием «Страшный Суд Тимоти Кавендиша», снятая до основания Ни-Со-Копроса, в некоей провинции бесплодной европейской демократии, давно захваченной мертвыми землями. Вы, Архивист, видели когда-нибудь фильм, датирующийся началом двадцать первого века?