Позвонил Х. Хотелось, чтобы Эйрс покинул мою комнату до того, как дневной свет застанет его жену у меня в постели. Через минуту Х. постучал в дверь. Эйрс поднялся на ноги и заковылял через комнату — он терпеть не может, если кто-нибудь видит, что ему помогают.
— У меня и без вас до хрена работы! Вам будут платить до конца месяца, приходить сюда нет необходимости. Спасибо — и прощайте.
Не пришлось ли вам испытать в пассаже каких-нибудь негативных реакций со стороны потребителей? В качестве Сонми, оказавшейся вне заведения Папы Сонга, я имею в виду.
— Печальное утро, мистер Уили, — отвечает Нейпир, садясь, но отказываясь от сигареты. — До сих пор не могу понять, как такое могло случиться с мистером Гримальди.
Благодаря ей я чертовски хорошо встряхнулся, обновил все свои представления. Выдернул волосы из ноздрей и одолжил у Эрни немного крема для обуви. «Каждый вечер начищай свои туфли до блеска, — говаривал мой старик, — и будешь не хуже всех прочих». Оглядываясь назад, я понимаю, что Эрни терпел мою рисовку, ибо знал, что Вероника меня всего лишь баловала. Эрни никогда в жизни не читал никакой беллетристики — «Я-то всегда предпочитал слушать радио», — но, наблюдая за тем, как он в очередной раз уговаривает вернуться к жизни викторианскую систему парового отопления, я всякий раз чувствовал себя мелковатым. Это правда, что после чтения слишком многих романов делаешься слепцом.
Дождь над Серенгети! Кактусы расцвели, гепарды так и скачут!