— И что же вы мне предлагаете, майстер инквизитор? — нахмурился тот. — Солгать Его Величеству?
По выходе из лазарета, однако, никакой учебы в течение довольно продолжительного времени Курт так и не дождался. Мальчишек отмыли и переодели — в одинаковую и до предела простую одежду, накормили, и у помнящего свои трапезы в заброшенных подвалах Курта даже мелькнула мысль, что ради такого можно и смириться с любым будущим, ему уготованным. Новых монастырских обитателей развели по кельям, по четверо или трое в каждой, и около недели они вели бытие праздное, монотонное и безмятежное. Безделье нарушалось лишь всеобщими сборами на молитву в монастырском храме, всеобщими же посещениями трапезной, бесцельными прогулками по довольно захламленному внутреннему двору, охраняемому парой арбалетчиков на стенах. Собственно, время от времени попадавшиеся на глаза вооруженные люди убивали в зародыше мысли о возможном побеге, даже если б кто и решился покинуть эти стены и уйти неведомо куда из весьма отдаленного монастыря.
— И в моих словах есть лишь часть шутки, в основе же всего я совершенно серьезен. Припомните всё. Расскажите обо всем, что только может сейчас прийти вам в голову: неприятные ощущения, странные мысли, неестественные звуки, хоть бы и необычный сквозняк.
— Я вам верю, — серьезно произнес Фридрих. — Я могу и ошибаться, но все-таки не думаю, что вы скрыли что-то, о чем-то не сказали. Я думаю, вам верят все, и отец Бруно, и ваш командир.
— Superstitiosa sollicitudo sponte terrorem adjicet.
— Можете, — ответил за наследника фон Редер. — Но на вашем месте я бы двадцать раз подумал, прежде чем это сделать.