— Вот и слава Богу, — кивнул Бруно; раввин скосился в его сторону, однако промолчал.
— Я считаю это неразумным, — заметил тот мрачно. — Но как вам будет угодно, Ваше Величество.
— Мои силы, — вслед ему бросил отец Бенедикт. — Распоряжаюсь, как хочу.
Старый королевский замок напоминал огромный лазарет, а сама Прага — осажденный город. Ко времени прибытия к воротам окруженного охраной Императора тяжелые створы уже были закрыты, и напряженные, будто всполошенные сторожевые псы, привратники пропускали людей внутрь под жёстким надзором и едва ли не с обыском. На улицах, у дверей домов, аптек и постоялых дворов властвовала сумятица, близкая к панике; первыми в городе оказались те, кому посчастливилось уцелеть, и Адельхайда даже боялась себе представить, что здесь начнется, когда до Праги доберутся раненые…
— Если, конечно, ты не сделаешь этого однажды по тупости, из совершенно благих побуждений. Знаешь, куда ведет дорога, выстланная благими намерениями?