— Перед этим едва не отправив на тот свет. И что он тут делает?
— Я и без того превзошел отведенное мне время, ваши наставники того гляди примутся ломиться в дверь и уж точно никогда более меня не пригласят.
— Как видишь — может. Он тоже был удивлен.
— И впрямь уходит, — заметил фон Люфтенхаймер тихо и почти спокойно. — Неужто наши молитвы помогли?
Один из инквизиторов поднялся со своего места и, ни слова не говоря, зашагал к двери, кивком головы позвав следом за собою двух конгрегатских бойцов. Присутствующие проводили его взглядами так же молча, ничего не сказав и не спросив, и лишь фон Люфтенхаймер все так же негромко пробормотал что-то неразборчивое, однако переспрашивать Адельхайда не стала, оставшись сидеть, как сидела, до самого завершения вигилии. Инквизитор в часовню так и не вернулся, и выходя, она едва не столкнулась со вторым следователем в дверях; тот отступил, давая ей и Лотте пройти, и Адельхайда успела увидеть его хмурое, сосредоточенное лицо и опасливое нетерпение во взгляде. «Я расскажу вам, что происходит», — тихо шепнул фон Люфтенхаймер, когда инквизитор быстрым стремительным шагом двинулся от часовни прочь.
Служителя Конгрегации, бойца зондергруппы, Уве Брауна взяли на крючок бесхитростно и до противного банально: попросту соблазнив мирскими благами. Курт был готов услышать что угодно — недовольство принятым в Конгрегации послушанием, ярое неприятие того, что она вершит в Империи и мире, неприязнь к ее идеям или лично к кому-либо из вышестоящих, но не узнать, что бывшего бамбергского стража прельстили всего лишь блеск серебра и обещанное в будущем рыцарство с поместьем. Рыцарская цепь и кусок земли с домом. Цена предательства…