От такого пассажа я охренел и даже поднялся с раскладушки, чтобы не пропустить еще какого-нибудь «открытия». Федька, глянув на меня, лишь хмыкнул и опять углубился в записи. Но ведущий как раз прервал свои обличения и пригласил к микрофону, как он выразился, «гениального писателя и публициста, ярчайшего представителя творческой интеллигенции», который готов прочесть свои ранние стихи на эту тему. «Ярчайший» носил чисто русское отчество — Пинхосович и, не ломаясь, тут же начал выдавать раннесочиненные вирши. Насколько я понял, этот хмырь решил подойти к делу глобально, поэтому не став мелочиться, написал целую сагу о тех, кто имел наглость называться ветераном.