Сейчас, правда, он старался не вспоминать, что сам тогда чуть не заплакал — конечно, не настоящими слезами, призраками слёз, давно и прочно угасшей их памятью. Ему было больно — но недолго. Грустить и печалиться он не стал. Эйвилль Великая занимала высокое положение при дворе ужасного и всемогущего Хедина, прозываемого Познавшим Тьму, единственного во всём Сущем, кого страшился каждый и любой вампир.