Только что затихший мимник задёргался, зашипел и засипел, плюясь в собственную бороду.
Ирма тихонько вздохнула, разжимая кулачок с деньгами. Монеты звякнули о прилавок.
— Да. Сперва я считал их «ещё одним Неназываемым», а теперь не знаю, что и думать. Нити Хаоса. Вкрапления Смерти. И присутствие ещё чего-то, неопределённого и неопределимого, что сводит моих… помощников с ума.
Девочка не расставалась с Серым, или Серко, ни днём, ни ночью. Ночью он сидел подле неё на тощей подушке, днём — или застывал неподвижно на стойке трактира Свамме-гнома, или сидел тихонечко в просторном кармане Ирминого передника.
Последнее, строго говоря, было тут ни при чём, но трясущегося от ужаса бедолагу требовалось ободрить.
— А теперь, ты хочешь сказать, писаные и неписаные законы отброшены?