— Откуда ж мне знать, хозяйка? А вот чую я их повсюду. Бестелесные, гады, только я их и замечу, хозяйка… Ну, и ты, конечно, тоже… Голодные призраки всяческие, не припомню такого сборища…
— О, то был великий чародей! — оживился Шоня. О славном прошлом своего народа страж-кот готов был рассказывать вечно. — В одинокой и заброшенной башне жил он, и некому было согреть его постель, некому было ловить мышей и крыс в его подвалах, никто не мог даже посидеть у него на коленях и помурлыкать, когда ему было грустно. И тогда он собрал котов, самых лучших и самых отважных, и сказал им…
— Вы с братом — не сторожевые псы, — покачала головой Сигрлинн. — Всё это вместе — нечто большее. Нечто большее, и даже наши враги — тоже необходимая часть.
В коридорах второго этажа таверны «Золотой Лев» с комнатами для «благородной публики» царили пустота и сумрак. На площадке лестницы неярко коптила масляная лампа, ещё пара светильников кое-как позволяла разглядеть массивные двери с железными петлями. Здесь строили на совесть и на совесть же запирались. Значит, было от кого беречься.
— Но… баронского мятежа больше нет. Последние главари сдались Клавдию. Серая Лига прислала депутацию и изъявила покорность. Сдавшиеся маги Радуги признали ошибки. Указы, ограничивающие творение магии простым народом, отменены. Легионы очищают берег от пиратов. Империя выстояла, Сежес. Если, конечно, первый консул говорит нам всю правду, а не приукрашивает её, не желая огорчать.
Прощайте, милые равнины, продекламировал он про себя, криво ухмыляясь. Ага. Милые равнины. А также леса, поля и горы. Глаза б мои вас не видали.