Императрица приехала в своем вагоне — проездом в Ливадию. Я встретил ее на только что изготовленном лимузине, для прислуги подогнали «нару». На сей раз я был не за рулем и пригласил даму в задний отсек авто. Выдернув затычку из перегородки между салоном и водительским местом, я сказал: «Домой!» — и сунул ее обратно.
Несколько часов назад японцы начали решительное наступление и на Ляодунском перешейке, и под Лаоляном. Перешеек держится, а вот у Куропаткина, кажется, дела обстоят нелучшим образом. Настолько нелучшим, что Новиков, начальник иркутского филиала шестерки, узнав, что я теперь собираюсь лететь прямо в Мукден, выразил сомнения: а не окажется ли он к моменту прилета в руках японцев?
«А уж записанную на цифровой диктофон клятву нетрудно потом перенести на пластинки и дать послушать кому надо», — мысленно продолжил я.
Ближе к вечеру мы с Гошей наконец-то смогли в более или менее спокойной обстановке обсудить ситуацию. Уже были опрошены все присутствовавшие при последнем получасе жизни бывшего императора…
Давно подмечено, что в дальней поездке первую половину пути думаешь о прошлом — не забыл ли чего, например, а вторую — о будущем. То, что я не ехал, а летел, дела не меняло, тем более что первый этап машину вел второй пилот — у «кошки» было всего одно пилотское место.
В сам Артур поезд не доехал — рядом с Чалиндзой, где базировался наш второй полк, для него уже была подготовлена охраняемая стоянка. С утра предстоял визит к наместнику Дальнего Востока Алексееву — тут была интересная, если можно так сказать, правовая коллизия. Недавно Гоша продавил императорский указ, согласно которому все авиационные части на том самом Востоке подчинялись напрямую главкому ИВВФ, а наместник в этом вопросе оказывался в сторонке… Но особенно наглеть ни к чему, надо съездить и засвидетельствовать свое почтение.