— В третьей… С трехсот метров… Да не выбирайте вы слова! Это я ее убил — сам приказал не эшелонироваться по высоте, а бомбить с минимальной, японцы наступали двумя компактными цепями, с километра в них было не попасть… И все четыре «бобика» я загнал на высоту, запретив штурмовку пехоты, потому что в этом районе иногда появлялись «спиты»!
Раздался скрежещущий вой, и на север, оставляя за собой черный изогнутый след, улетели первые пристрелочные ракеты. Потом еще несколько. И видимо, самолет-корректировщик дал добро, потому что началось…
Черкасский дважды щелкнул тумблерами на приборе установки угла отклонения и доложил о готовности. Через несколько секунд с легким поскрипыванием и чуть постукивая открылись наружные крышки торпедных аппаратов.
Кроме летчиков к концу февраля появились и другие герои войны, поначалу, если можно так выразиться, местного масштаба.
— И что теперь, обосраться в спешке? Ну ладно, постараюсь к концу сентября обернуться.
Она их и так не забывала в лице своих лучших представителей, то есть шестого отдела, — периодически мне на стол ложились подробные доклады.