– Георг, советую помолчать и сосредоточиться на своей девушке, – подал голос Кларк.
Мазохист, значит. Мне стало весело. Ну держись, милой.
– Это как? Вылижет, что ли? Как себя вчера? Я видела. Вообще с ума сойти! Потрясно.
– Лен, да что за фигня такая? Кто эта полоумная? Сначала спой ей, потом отдай ей. Я чего, мартышка, что ли?
Уже позже в своей палате, глубокой ночью, когда дочка уснула в больничной кроватке, по форме и прозрачности шибко смахивающей на аквариум, Бес лежал в моих объятиях, и у меня никак не выходило угомонить его непослушное тело. Его колотило в буквальном смысле. Борясь с собой, со своими эмоциями, он скрипел зубами и не мог произнести толком ни слова. Я гладила выбеленную всклокоченную шевелюру.
В почерневших глазах мужчины закружились веселые чертенята. Я осеклась.