– Никогда не смей влезать, если я разбираюсь. Понятно?
Физиономия подростка приобрела выражение любопытства. Интересно, давно ему хоть что-то в этой жизни было любопытно? Я застонала, перед глазами плясали желтые точки. Рик рванулся, и я с ужасом увидела, как именно он получил многочисленные увечья. Максимилиан раздирал его ногтями. Вся абсурдность происходящего заключалась в том, что я боялась за Рика, а он – за меня, и в голову не шло ни единой здравой мысли. Причем, по-видимому, не мне одной. По шее пробежала волна боли. Нечто теплое стало попадать на кожу. В глазах окончательно потемнело.
– Гриша. И тот козел с косичкой, и невежливый тоже. Ты – нет. Зачем ты красишься?
Прикусила губу. Знала, что злодей, но слышать все равно было больно. Меня ведь ждала та же участь, если бы по воле случая не пробудила интерес.
Он отпустил. Я рухнула на грязный асфальт.
– Рик. – Я свихнусь, если он немедленно не перейдет от слов к действию.