Потом мы пели песни. Кажется, на трех языках по очереди. Услышав народную эльфийскую песню то ли про деву, которая стала ивой, то ли про иву, которая стала девой, но так и осталась бревно бревном, я расчувствовалась и начала всхлипывать. Парни принялись утешать меня поцелуями… Сложно сказать, чем бы завершился вечер, но я отрубилась. Все же денек был не из простых, а встали мы затемно.
Спасибо, Нара! Только подледного лова нам для счастья и не хватало…
Та-ак! Не стоило их вдвоем оставлять — оба бледные, как брюхо зимней лягушки, с капельками пота на лбу и слипшимися на висках волосами… стоят, друг Друга подпирают, болезные… позанимались, называется! Краше в гроб кладут! И что делать? Меньше чем через час нам надо быть на перекрестке в десяти лигах от Галарэна. Конечно, нас подождут, но мы ж сегодня хотели продемонстрировать прибытие в город и сразу завезти документы в приемную комиссию Красной башни Шарр’риот.
По пути группа галдела, как стая гусей, бредущая к пруду. Студенты строили предположения, чего именно нам ждать на полигоне, и, заслушавшись, я едва не пропустила буравящий мне спину взгляд из глубины сумрачного коридора. Обернулась — на краю поля зрения мелькнула и исчезла за углом темная высокая фигура. Вроде бы не черная… значит, это не декан. И на том спасибо. Но что этому типу от меня надо? Зачем кто-то следит за заурядной эльфийкой?
Как только Арден встал, я рассказала, что от него требуется. Он немедленно связался с отцом. Нужны были несколько десятков мощных магов, далеко видящих потоки и источники. Необходимо было частым гребнем прочесать всю огромную Империю, не пропуская ни горных отрогов, ни многолюдных городов. Искать предстояло аномалии — ту самую скверну, которую мы видели на перевале в Драконьих горах. Можно спрятать черный алтарь, но след, который он оставляет на магическом плане, скрыть невозможно.
Теперь, расшифровав одну запись, можно было разобрать и все остальное. Молодец старик!