Мы вчетвером снова, как когда-то на перевале, скрупулезно и муторно собирали кровь — с пола, со стен, с жертвенника. Решили, что ее и тела убитых отдадим морю… оно очистит, омоет, укроет и похоронит. Ни о каком возвращении родственникам этих изуродованных обескровленных останков речь идти не могла. Шао смотрел на то, что мы делаем, а потом подошел и стал помогать. Я поймала его удивленный взгляд, когда до него дошло, что я не просто присутствую, а вношу свою лепту и сил, и заклинаний.