Колин кивнул. Он все так же сидел на полу, привалившись спиной к стене, и, неприятно морщась, пил слабый настой игольницы, в который мы добавили сахар. Я же маленькими ложечками вливала сахарный сироп с гораздо более сильной концентрацией лекарства в рот его брату.
– Наконец-то ты проснулась. – Это вошла Иаллин.
– А принца и полцарства тебе не надо? – усмехнулся Кадар.
Как много может сказать складочка у губ, которые еще совсем недавно целовала. Заломленная линия, непроизвольно сжавшаяся мышца. Тебе все-таки больно, хоть ты и пытаешься скрыть, любимый.
– Скажи ты мне это раньше, в тот день, возможно, все было бы по-другому. И я не выла бы от боли. И не выскребала бы из души все чувства. А сейчас немного поздно. Той… которую он, возможно, любил, уже давно нет.
– У меня к вам есть еще парочка вопросов, – чуть склонилась я вперед. – Да, и поэтому тоже… – Под пристальным взглядом Бальтазара я смахнула оставшиеся льдинки с рук.