– Нет, патрон трехлинейки Мосина для этой цели слишком силен, и закраина на гильзе помехой будет. А нагановский тоже не годится – слабоват, опять же закраина у него, да и пуля не та.
После рукопожатия подвожу его к зеркалу и устраиваю урок завязывания галстука. После нескольких повторений с подсказками заставляю его проделать все манипуляции самостоятельно и, лишь убедившись, что Николай стал справляться с этим мудреным делом, прекращаю урок.
Хлопок выстрела, противный визг рикошета от стены над самым ухом, и в тот же момент мой полуботинок цепляется за выступ плиты на тротуаре, теряю равновесие, ноги заплетаются, и я шлепаюсь на четвереньки. В этот момент опять хлопает выстрел, вновь визг пули над самой головой. Вскакиваю, спотыкаюсь, едва не упав еще раз, но все же ухитряюсь резво стартовать, заскочить в проулок и набрать приличную скорость.
(Тот «я», который пребывает в декорациях сна, точно знает, что он – Виктор Валентинович Осецкий, и воспринимает каюту как должное. Но «я сам» терзаюсь вопросами: «Что это за корабль? Что делает на нем Осецкий? Ведь этого не было в Интернете! Про события прошлого сна я прочел накануне. А вот о корабле мне ничегошеньки не известно! Откуда же тогда этот сон?»)
– Послушай, Лида, – обращаюсь я к ней, – а как поживает твой вальтер?