— Сиди здесь, никуда не уходи! — прошипел отличившийся в бою с ордой нежити полусотник, еще сам не до конца понимая, что делает, и рванулся вперед, выхватывая корзинку с телом магически измененной кошки из рук девушки.
«Хорошо», — сказал сам себе Келеэль, поскольку архиличи в ответе или одобрении не нуждались, и переместился обратно в жилую часть башни. Теперь ему предстояло самое сложное. Маскировка. А то вдруг кто заметит чародея, якобы валяющегося без сил в тайном убежище.
— Это же надо, — с удивлением констатировал он, — больно. Что за защита там такая стоит? Как об каменную стену носом стукнулся. С выступом таким. В виде локтя.
Молодой чародей, немного подумав о сложившейся ситуации, пришел к очень простому и логичному выводу. Он сошел с ума. Оружие дроу, ударившее его по голове, было явно магическим и, похоже, наложило на него какое-то отложенное проклятие. Очень хитрое, раз его ни сам волшебник, хотелось бы верить, далеко не бесталанный, не обнаружил, ни даже лежавший рядом некоторое время высший маг не заметил. Впрочем, Михаэль был тогда сильно вымотан и почти недееспособен. Хотя телепатически общаться или убегать сквозь стены от любимой жены ему это и не мешало…
Предпоследняя фраза натолкнула вконец опешившего воина-мага на мысль. Вернее, сразу на несколько, но одна из них была вполне приличного содержания.
В голосе бывшей жрицы Ллос прозвучала тоска по привычному некогда образу жизни, обязательной частью которого были мучения пленников и регулярные жертвоприношения жестокой богине.