Позже он вспоминал этот разговор на берегу и дивился собственным небывало складным речам. Тут задумаешься, то ли подстегнула умишко нужда, то ли кто незримо нашёптывал в ухо. Боги? Тилорн? Прадедовский меч?..
– А не много на себя берёшь, венн? – заворчал Крут.
– Речь идёт о том, чтобы вот этот маленький храбрец снова начал летать, – сказал Тилорн. – У него, если ты заметил, крыло порвано. Сейчас доест, и я тебе покажу.
Волкодав кружил под стеной, беспощадно пользуясь выгодами своего зрения. Славный меч, впервые обнажённый им для настоящего боя, умылся кровью по самую крестовину. Лесных душегубов он любил не больше самого Волкодава.
– Моя честь такова, что её не может нарушить прикосновение безродного человека и негодяя. Я сам отплачу ему за сестру.
– Может, и полезно, – кивнул Волкодав. – Только Кан-Кендарат говорила: покалечишь врага, он ещё больше озлобится. А надо, чтобы совесть проснулась. Она это умела. Я – нет. А это и есть совершенство.