— Ой, да какая разница! — отмахнулась та. — Название потом само придумается. Стой лучше прямо, я сейчас на спине закреплю края, и посмотрим, что тут еще надо делать.
— Это уже как дед решит… — Боярыня ухватила провинившуюся дочь за косу и деловито, будто веревку для какой-то мелкой хозяйственной надобности, накрутила на руку. — Когда остриженную увидит…
— Да-а, не понравилась она тебе, матушка… Чем не угодила-то?
После такого невнятного восклицания Ульяна решительно направилась в сторону ворот. В них, сложив руки на груди, щерилось в страшной ухмылке вчерашнее чудовище, так напугавшее Аринку, — ратнинский обозный старшина Бурей. Что уж ему говорила Ульяна, не давал услышать шум драки, заметно было, что Бурей сам удивлен Ульяниной смелостью, однако же выслушал ее, ухмыльнулся еще шире, кивнул и… как-то вмиг оказался рядом с визжащей и орущей бабьей свалкой. От свиста заложило уши, но увлеченные друг другом бабы не сразу сообразили, что происходит. Тогда Бурей не глядя схватил двух ближайших к нему кумушек за шкирку и, будто кутят, швырнул в самую кучу-малу, сбив ими еще нескольких.
— Ты что же это делаешь?! — не выдержала она. Шагнула к девчонке и схватила ту за ухо. Крутанула не сильно, но вполне ощутимо — так разозлилась на маленькую негодяйку, да и отвлечь ее надо было, чтобы с несчастного Простыни морок сняла. Может, и подзатыльник бы дала, да увидела испуганные глаза Саввушки и его пожалела, отпустила охнувшую от неожиданности девчонку. — А ну прекрати!
— Андрюха, а ну поди-ка сюда! — И, не дожидаясь, пока Андрей подойдет, заорал чуть ли не на всю площадь: — Ты что ж творишь, обалдуй? Я что, сам за тебя обо всем думать должен?