— Помню, помню, как же. И что ж ты в этот раз насчитал?
— Ага, и сама понимаешь, — удовлетворенно кивнула Аринка. — А потому запомни: кем себя чувствуешь, та ты в этот миг и есть! И другие тебя такой видят. Ощущаешь себя боярышней, а не плаксой сопливой и не дурной бабой-сплетницей, так и вид у тебя становится боярышне приличный, и слова ты говоришь, какие боярышне произносить пристало — глупости всякие на язык не ложатся, сама же только что почувствовала. Да и другие в тебе именно боярышню увидят. А боярышню-то дурой обозвать не всякий отважится. А потому… встать!
— Прослежу, не тревожься. Я и сама с ними схожу — осматриваться-то мне здесь надо. Девчонок своих только найду чем занять… — поглядела она на крутившихся возле нее сестренок.
— Рыжик, рядом! Рядом, кому сказано! — заорала Ева и со всех ног бросилась догонять щенка, а тот, приняв это за новую игру, с радостным лаем помчался от хозяйки, время от времени задорно на нее оглядываясь и пребывая в совершенном восторге от такой забавы.
Казалось бы, только гордиться да радоваться, но беду свою он в себе принес именно оттуда. Ты когда-нибудь видела отрока или молодого мужчину, который долгое время прожил среди мужей и с женщинами никак не общался?
— Здравствуй и ты, Любим, — улыбнулась Аринка. — Спасибо на добром слове, только ничего особенного я не сделала. Тебя матушка не сильно ругала?