2024 © Все права защищенны - BookQuotes.ru
— Да я и понимаю, только все равно лихо. Крепость эта… — Татьяна замялась, но слова уже вырвались сами собой: — Ненавижу! Она у меня детей отнимает, не мои они тут! — Опять подступили слезы, а вместе с ними полились жалобы, и Татьяна, захлебываясь, задыхаясь, комкая слова и перескакивая с одного на другое, наконец-то выплеснула давно копившуюся боль. Все вспомнилось: и то, что родня ее разорением родной веси попрекает и не чтит как хозяйку дома, и то, что Анна собралась сама, забрала девчонок и уехала в крепость эту проклятущую, век бы про нее не знать, а за холопами и родней теперь ей, Татьяне, присматривать, а тут самая страда, дел невпроворот, а ее чуть что — мутить начинает. А теперь тем более не до того: Настена лежать заставляет, говорит, иначе не доносить ребеночка, а ей от этих слов хоть в петлю лезь. Лавр опять на выселках пропадает, обрюхатил, пару седмиц вокруг вьюном покрутился да и был таков, хоть бы на людях вежество соблюдал, а то вон и сына чуть в грех не ввел, тот с кулаками на него попереть готов — где ж это видано?
Просмотров: 13
— И Дмитрий тоже, как на работу шел, но иначе. Вот он — воин до мозга костей, приказ и долг для него всё. Убивать будет — рука не дрогнет, но и в раж не войдет, от крови и власти голову не потеряет.
Просмотров: 7
— Ну если недолго, то ничего страшного, — задумчиво протянула Софья. — Я верх потом приметаю к нижней рубахе, прямо на Арине, чтобы юбка его не оттягивала, а в поясе покрепче соединю. Продержится.
Просмотров: 6
«Эти дурехи думают, что самое главное — невиданный наряд напялить. Дескать, нацепила на себя красоту несказанную, серег да ожерелий побольше навесила — и готово. А то, что в любом, самом распрекрасном платье можно курицей ощипанной выглядеть — это они пока постичь не в силах. Тоже ведь наука, не хуже воинской. Вот и будем девиц учить, как наставники отроков… Так, да не так: отроков-то одному и тому же учат, потому что для воинов привычка все одинаково по команде делать победой в бою оборачивается. Для женщины же обнаружить, что ты с кем-то похоже одета, хуже смерти. Девицы наши все разные, значит, у каждой что-то свое, особое найти надо, ее в той особенности убедить, чтобы она природной смотрелась, изнутри шла, а не сверху тонким слоем блестела — царапнешь, и нет ничего…»
Просмотров: 4
«И с мужем ты, должно быть, неладно живешь: голубки на подвеске, символ супружества, тусклые, даже заржавели кое-где. Да вон и синяк под глазом еще не совсем прошел, и взгляд затравленный — часто бита бываешь… Ну так и неудивительно — при такой-то неряшливости хорошей хозяйкой не будешь. А муж, должно быть, от такой жены гуляет. Его виноватить ты боишься, так на баб всю свою злость и перенесла. Потому и на меня смотришь заранее как на врага: соперницу во мне заподозрила…»
Просмотров: 6
— Понимаю. — Михайла согласно покивал головой. — В плохое всегда с трудом верится. Ну что ж, придется мне кое-что вам объяснить. Для вас тати — воплощение зла; какое б зверство они ни совершили, вас это может испугать, разозлить, возмутить, но не удивить. Тати — они тати и есть, и добра от них ждать нельзя. Для самих же злодеев все это выглядит совсем иначе. Для них грабеж — это работа. Работа лихая, но трудная и опасная, требующая умения и храбрости. Один удачный налет может ватагу долгое время кормить, а потому работу эту надо делать дружно, со тщанием и не отвлекаясь. Так что если грабить — то только грабить, молодых баб да девок помять — уже лишнее, и ватага на это смотрит недобро, ну разве что уж совсем изголодались, давно женщин не видали. Убивают же только тех, кто сопротивляется. Среди татей любителей кровь проливать мало, да и те долго не живут. А уж поджигать — все равно что резать курицу, которая золотые яйца несет, в другой раз сюда уже не придешь. Так что убивают и жгут только тогда, когда хотят, чтобы место то было пусто. Это более войне, а не грабежу пристало.
Просмотров: 4