Зарычал. Глаза страшные, зрачок огромный, настолько огромный, что глаза словно чернеют, радужка едва заметна. И мне становится совсем страшно. Он не соображает! Это ясно как божий день! Он не соображает, это приступ! И как контролировать приступ подобной степени я не в курсе!
Манящий аромат кофе и какой-то выпечки заставил радостно улыбнуться во сне. Судя по моим ощущениям, было еще очень рано и потому я решила игнорировать вкусности. Зато присутствие посторонних в своей спальне проигнорировать не удалось.
— Вы как? — выведя меня через лабораторию на двор, поинтересовался высокородный.
Окончательно проснувшись, высокородный сел, хмуро огляделся, протянул руку ко мне и… рывком избавил от одеяла. Мои обнаженные прелести не были удостоены и взгляда, а сам Джерг, завернувшись в отвоеванное одеяло, повернулся на бок и заснул, буркнув на прощание "Сами там спите!".
— После пятого ребенка, — Юлиан послал очень недобрый взгляд на племянника.
Мне не ответили. Резко развернувшись, высокородный покинул помещение, и стоящие в проходе мужчины стремительно убрались с его дороги. Когда дверь за Джергом закрылась, я позволила себе… заговорить, в общем.