Нервно передернул плечами, развернулся ко мне уже всем корпусом, затем… сел на ступеньки. Угу, к этой двери вели три ступеньки, да и к остальным дверям расположенным по кругу, а всего их я семь насчитала, тоже.
— Ариадна, — он с самой любезнейшей улыбочкой повернулся ко мне, — я вижу ваше финансовое состояние позволяет разбрасываться дорогой обувью?
Невольно оглядела свой наряд — кроссы, любимые стоптанные, штаны безразмерные, болотного цвета, ну и мятая черная тоже безразмерная майка под мое настроение, на ней изображен скелетик, который повесился… и там такие кровавые потоки у него из глаз и язык из пасти. Замечательная майка, я ее в глубокой депрессии купила — всегда приятно осознавать, что есть хоть кто-то кому еще паршивее, чем тебе. Невольно взглянула на высокородного — как и всегда костюм, как и всегда безупречный!
— Вот так, — Джастин грустно улыбнулся, — я и лишился лицензии. Лицензии, репутации и хоть малейшей надежды на… на работу.
— То есть когда она вас поцеловала, солнца еще не было видно… только-только светало… это примерно четыре часа утра, Ариадна. А покинули вы поместье, в момент, когда солнце стояло высоко — это около девяти часов утра. И вот вопрос к вашему подсознанию — что вы делали четыре часа, которые просто не помните?
Лериан окаменел, замер или как это у них там называется.