Микол аж дар речи от такой наглости потерял. Маг, решив, что инцидент исчерпан, снова принялся колупать землю.
Послушник сам не заметил, как с разбегу перескочил плетень, в прыжке заехав воображаемому противнику пяткой в нос. Поросль крестов на грядках холмиков живо отрезвила, Микол виновато сунул дрын под мышку и оправил рясу. За сотню лет кладбище разрослось на добрых полверсты, аж до леса. Здесь хоронили не только селян, но и городских, кто побогаче. Погост на отшибе от суетного Стармина, но под боком, ухоженный, никто покой усопших не потревожит.
Колдун нагнал послушника уже у могилы. Они снова сошлись нос к носу: у одного дрын, у другого лопата, посередине — серебристые эльфийские розы «Нежный поцелуй». Псина отчаялась вырваться, села и завыла — пронзительно, тоскливо. Тоже, видать, кому-то молилась.
— А что ж ты к нему, — паренек поморщился, завел руку через плечо и выдернул из спины здоровенную щепку, — умение свое позорное не применил?
Магичка уже скрылась из виду. Только топот горохом по просеке катился.
Катисса свойски похлопала кобылу по холке, эдак ненавязчиво отобрала у Важека поводья и вскочила в седло.