Взрывы, как последний привет, прогремели, когда мы вскачь преодолевали ложбину, отделяющую наш холм от лагеря вайхов.
Я же решил перед сном пройтись немного по берегу реки. Меня догнал Анри, слегка еще прихрамывающий, но уже в сапогах на обеих ногах.
– Вы самый большой негодяй, Артуа, из всех мужчин, что я только видела. Хотя ваши доводы весьма убедительны, – тихо рассмеялась она. – Но существует одна трудность: я все еще ношу траур по мужу.
Вечером вернешься в поместье – жить теперь будешь здесь. Отправляться можешь немедленно. Сейчас тебе покажут комнату, оставишь лишнее там. Ступай.
Я усмехнулся, вспомнив шутку о том, что девушки специально стыдливо смотрят вниз при разговоре с мужчинами, чтобы узнать, какое впечатление на них производят. Но в данном случае это неактуально – я ведь лежу в постели, да еще прикрытый одеялом. А вот этот голосок, полный смирения, заводит почище криков, возьми меня, я вся твоя.
По толпе местной аристократии волной пронесся шепоток: все ждали чего-то большего. Где дворянская честь, где достойный ответ с моей стороны, где последующий вызов на дуэль?..