Мы шумной толпой ввалились в таверну, насквозь промокшие и в плащах, заляпанных грязью, рассчитывая на горячий ужин и отдых в теплой сухой постели. Таверна была заполнена практически полностью. Пару центральных столов занимала компания, целиком состоявшая из юнцов, сынков местных владетелей, которые одарили нас нелестными взглядами, но которым хватило ума удержаться от комментариев.
Тяжелая потеря, ничего не скажешь. Постояли, помолчали, глядя вниз.
Наконец все вскочили на лошадей, и мы поехали прямо через луг на имперский тракт. Я ехал позади отряда, когда со мной поравнялся Анри Дьюбен. Вид у графа оставлял желать лучшего, – по всей видимости, Дьюбен тоже провел бессонную ночь. Я попридержал Ворона: нам предстоит разговор, это понятно без слов. Пару минут мы ехали и молчали, мне нечего было сказать графу, а он не торопился начать.
Хозяин открыл дверь не сразу – после настойчивого стука сначала кулаком, а затем и сапогом Шлона. Капсом выглядел очень испуганным и сразу начал упрашивать об отсрочке. Понятно, ученый принял своих нежданных гостей за кредиторов.
Не обладая могучей статью, Амин поражал своей ловкостью и скоростью реакции, на что и сделали упор «дикие», когда ставили его как бойца. Два обоюдоострых кинжала стали его основным оружием, и в той сутолоке, которая могла случиться здесь с минуты на минуту, он чувствовал бы себя как рыба в воде.
Что ж, нечто подобное я и ожидал услышать.